Вологда
Вологодская область, Россия, декабрь 2014
Google Карты, Яндекс.Карты
Когда-то в городе был свой кремль, который до нынешних дней не сохранился (разобрали). Часто Вологодским кремлём называют ансамбль Архиерейского двора, который тоже окружён стенами, но это неверное определение. Архиерейский двор находился внутри кремля.
Кремлёвская площадь. Всегда на интуитивном уровне удивлялся, почему в России такие неуютные площади, а потом узнал: они совершенно пустые. Голое пространство. Это идеально для парадов и митингов, но человеку пребывать в таком месте некомфортно. Лучшим решением является превращение таких площадей в общественные пространства (см. пример), но в России такое почти нигде не делается, не из-за нехватки средств, а из-за того, что у городских властей обычно очень смутные представления о современной урбанистике.
Благодаря известной песне, слово «Вологда» чаще всего ассоциируется со словосочетанием «резной палисад». Палисадом называется заборчик или ограждение из досок, палок, кольев или деревянных брусьев. Где-то в городе есть даже памятник резному палисаду, но я его не встретил.
В Вологде-где-где-где,
В Вологде-где,
В доме, где резной палисад.
Песня «Вологда» со словами М. Матусовского на музыку Б. Мокроусова, ставшая в СССР шлягером, своей популярностью обязана худруку «Песняров» Владимиру Мулявину. Появилась она ещё в 1956 году, и была тогда исполнена певцом В. Нечаевым, но в его исполнении «не взлетела» и вскоре была забыта. Её второе рождение случилось через 20 лет, когда она по разнарядке попала к белорусскому ансамблю — хотя форматом «Песняров» были белорусские песни, по требованию Минкульта в него включались произведения других советских авторов. Мулявин поработал над аранжировками, и «Вологда» его обработке, впервые исполненная «Песнярами» в 1976 году, возымела в СССР огромный успех, и с тех пор стала неофициальным гимном города.
На самом деле резные палисады никогда не были особенностью Вологды, их там было ничуть не больше, чем в любом другом городе России, а после расширения улиц не осталось и вовсе. Но благодаря песне тема «резного палисада» в современной Вологде обыгрывается довольно часто.
Как и в любом северном русском городе, в Вологде много деревянных домов.
Многие представляют архитектурную ценность.
Строить под северное можно из современных материалов. Мне норм.
Пожарная каланча середины 19 века. Во время написания рассказа узнал, что она через некоторое время после этой поездки сгорела :-(
В России есть много мест, где год фотографии нельзя определить даже приблизительно — можно легко ошибиться на 100 лет. Зачастую такие ракурсы есть не только в глухих деревнях, но и в 5 шагах от главной площади областного центра. Этот снимок выдаёт только фонарь в углу.
Чем не 19 век?
Множество красивых старинных церквей северного стиля, как в Ярославле.
И красивой провинциальной архитектуры 19 века.
Опять пустая площадь, используемая максимум в качестве стоянки. А ведь тут так хорошо можно было бы сделать, если бы пустили нормального проектировщика.
К сожалению, много безвкусной рекламы.
Вид с обратной стороны.
Город стоит на одноимённой реке. Река Вологда входит в бассейн Северной Двины. Как и многие топонимы северо-запада России, название «Вологда» — финно-угорского происхождения, от старовепсского valgeda — белая, чистая (имелась ввиду вода в реке). Интересно, что вепсский язык — единственный язык России, который официально использует латиницу.
За пределами исторического центра Вологда мало чем отличается от любого другого российского города похожего размера.
Речной вокзал.
Большое заброшенное здание прямо посреди города. Что это?
На светофоры вешают дополнительную секцию на изогнутом столбе.
Эвакуатор.
Стандартные вологодские мусорные баки.
Вологодская урна — кольцо, прикрепленное на палке, на которое вешается пакет. Идея, в российских реалиях не сработавшая, поскольку за всё время я встретил одно-единственное кольцо с пакетом.
Главная улица.
Заглянем в обычные дворы. Варламову бы точно не понравилось — всё занято автомобилями, паркующимися без уважения к другим жильцам.
Две раритетные таблички.
На всех электробудках города висит наклейка о запрете нелегальной рекламы.
Некоторые остановки оформлены оригинально.
У городских такси — невероятно большие шашечки.
Либо какие-то странные полутораметровые антенны. У всех прицеплен стандартный номерок с трёхзначным номером, судя по всему, обозначающий фирму.
Памятник писающей собаке.
Фонари модные.
Центральный областной Ленин.
Классный знак «Я ♥ Вологду».
Оформление турагентства. Напомнило пенсильванскую Москву.
Птица Говорун из книг Кира Булычёва.
Мельница Баттхёрта. Когда я шёл, она вращалась, но когда поравнялся с ней, она остановилась между «дружбой» и «мечтой», но ближе к «мечте». Всё ясно...
Кстати, вологодцы очень романтичные. Если в Туле все стены исписаны националистическими лозунгами, то тут — признаниями в любви.
Котю разлюбили. Точнее, она разлюбила.
Домик, в котором в 1911—1912 годах отбывал ссылку Сталин (здание позади — администрация области). Либерал гнилой был этот Николай II — отправит ненадолго в деревянном домике пожить, то в Вологду, то в Шушенское, вот и всё наказание.
В городе есть небольшой музейчик под названием «домик Петра». Когда Петербург ещё не был построен, главным портом России был Архангельск, путь в который лежал через Вологду. Когда царь туда ездил, он останавливался в доме голландского купца Иоанна (Иогана) Гутмана — вот этом самом. Музей был открыт в 1872 году, и стал первым музеем Вологды.
В 2010 году мне в руки попала книжка Мединского (нынешнего министра культуры) «Мифы о России», такой феерический образец лжеисторической псевдопатриотической литературы, где он вылил на Петра I несколько ушатов помоев — мол, до Петра Россия была духовной™, и оттого великой, а потом он пришёл и своим западничеством всё разрушил, и до сих пор у нас от этого всё плохо. В свете сегодняшних событий понимаешь, зачем Мединский это писал — готовил почву. А на самом деле всё обстояло с точностью до наоборот — Пётр I понимал, что тогдашняя Россия была не оплотом духовности, а просто задворками Европы, отстающими от неё на многие десятилетия. Поэтому и начал свои реформы — приглашал в Россию учёных и мастеров, печатал книги, строил флот, развивал производство, внедрял западную культуру и рубил бороды фофудьеносцам, которым от всего этого неслабо припекало. К сожалению, окончательной победы здравого смысла в России по сей день не произошло — периодически фофудьеносцы захватывают власть и вместо того чтобы расширить прорубленное окно и наконец сделать из него дверь, начинают старательно заделывать его то железным занавесом, то духовными скрепами.
Музей посвящён Петру I, его реформам, а также истории Вологодского края.
Заведующий музеем Виктор Лисицын оказался интереснейшим и очень интеллигентным человеком. Он провёл мне экскурсию, а потом мы с ним целый час беседовали. Говорили о Петре, об истории, и о многом другом. Одной из тем стали иностранные языки. Мне запомнилась фраза Виктора: «человек, знающий только один язык, является национально ограниченным». Сам он в школе и университете изучал немецкий, а также какое-то время прожил в Эстонии. По поводу Эстонии он испытывает сожаление и неловкость, что в свое время не выучил эстонский — ведь «это просто невежливо не знать языка народа, на земле которого живёшь».
* * *
Лучшее место, чтобы поесть — «Парижанка». Находится в восточном конце проспекта Победы, недалеко от памятника Ленину. Ещё понравилась кофейня «Все свои» (улица Пушкинская, возле площади Революции), там, правда, только кофе и булочки, но очень приятная атмосфера. Хипстерам понравится)
До Нового года осталось 3 дня.
Еду встречать его в Устьяны.